Елена Ивановна Калмыкова о золотом веке предпринимательства и почитании прошлого с мыслью о будущем
В Москве уже много лет существует уникальный музей – Музей предпринимателей, меценатов и благотворителей. Каким образом многодетный отец Иван Григорьевич Простяков связан с историей происхождения этого музея? В чем уникальность экспозиции и почему там нет заученных экскурсий? Чему современные менеджеры могут поучиться у Рукавишниковых? Как это – жить одной ногой в 19ом, а другой в 21ом веке? Об этом наш разговор с Еленой Ивановной Калмыковой, директором Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей.
– Елена Ивановна, расскажите, пожалуйста, о том, как создавался Музей предпринимателей, меценатов и благотворителей.
– Музей был создан в 1991 году. Я пришла работать в 1995 году и поэтому не присутствовала при рождении самого музея. По моему глубокому убеждению, в купеческой части Москвы, на Донской улице, где было большое количество благотворительных учреждений, в доме, который был благотворительной школой для мальчиков, не могла не появиться мысль о создании подобного музея. Как мы говорим нашим посетителям, он вырос с тех самых дореволюционных времен, с дома, которым владел купец и домовладелец Иван Григорьевич Простяков. Михаил Нестеров именно у него снимал квартиру здесь на Донской улице, о чем Нестеровпишет в своих мемуарах. Иван Григорьевич Простяков имел пять орденов за благотворительную деятельность, 23 ребенка и любимую жену Мавру Захаровну. В нашем доме по адресу улица Донская, дом 9, он создал школу для мальчиков от 8 до 12 лет.
После Революции на втором этаже здесь работала столовая для голодающих Гуверского американского общества, потом была детская библиотека, затем был районный краеведческий музей при райкоме партии Октябрьского района. В 90ые годы, когда закрывался райком партии, встал вопрос о том, что делать с музеем. На наше счастье здесь уже работал Лев Николаевич Краснопевцев, бессменный хранитель нашего музея, а в райкоме работала Татьяна Никитина, которую мы знаем по дуэту с Сергеем Никитиным (она тогда переходила работать в Министерство Культуры). Благодаря их усилиям и группе энтузиастов, которые были рядом, в 1991 году начал формироваться наш музей. Тогда было создано Общество купцов и промышленников России, прошла первая московская выставка, на которой впервые за советский период потомки из купеческих семей представили свои материалы. В первое время музей из себя представлял буквально галерею деревянных щитов с московской выставки, на которых были представлены семьи предпринимателей, меценатов и благотворителей. В этом году нам исполнилось 23 года, и работа не прекращается по сей день.
– Музей обрастает новыми экспонатами?
– Да, мы связываемся с семьями потомков, разговариваем с ними и проводим работу с их семейными архивами.
– На ваш взгляд, в чем заключаются особенности Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей?
– Как только наш музей не называют – путают в названии порядок слов, иногда называют «музей предпринимательства», но для нас принципиально, что это музей предпринимателей, меценатов и благотворителей. Для нас крайне важно показать процесс создания дела и занятия благотворительной деятельностью именно через конкретного человека и личность. Расположение экспозиции нашего музея именно семейно-тематическое, и мы начинаем наши лекции и экскурсии от личности, от Морозовых, Третьяковых, Рябушинских и т.д.
Фонд у нас достаточно специфический. У нас почти 2500 подлинников (предметы, портреты, документы из семейных архивов предпринимателей, меценатов и благотворителей), и почти такое же количество копий, который нам крайне дороги. Возможно, они не являются музейными экспонатами, но копиями мы очень дорожим, потому что часть копий сделана в семейных архивах, а часть копий мы делали сами и искали материалы у коллекционеров, обращались в музеи. Это как раз представители предпринимательского сообщества, которых мы не могли не показать в общей картине. Нам хотелось, чтобы посетители имели представление о том или ином предпринимателе.
Так как я сама библиотекарь – библиограф, как только я пришла в музей, я начала формировать и библиотечный фонд по нашей теме. У нас около 3000 книг и современных изданий по предпринимательству, меценатству, благотворительности и финансовой истории. Наша библиотека находится в открытом пользовании, ею пользуются посетители нашего музея. Несмотря на то, что сегодня много оцифровано и можно найти в Интернете, у нас есть уникальные книги, которые были изданы тиражом 50 – 100 экземпляров, они не оцифрованы. Для работы они бывают крайне нужны и важны.
– Из всего фонда, который у вас существует, какими экспонатами вы особенно гордитесь?
– Поскольку нам важно показать деятельность того или иного предпринимателя, мы гордимся не отдельно взятыми экспонатами, а комплексами, которые показывают благотворительную и предпринимательскую деятельность с разных сторон. Поэтому я могла бы назвать комплекс по семье Рукавишниковых, который включает в себя такие экспонаты, как письменный стол Константина Васильевича Рукавишникова, создателя большого приюта на Смоленской площади, комод и шкаф, сделанные малолетними преступниками в рукавишниковском приюте, а также достаточно серьезную коллекцию фотографий, фотоальбомов, портретов и предметов из этой семьи. Второй комплекс у нас по Красильщиковым и их фабрике в селе Родники Ивановской губернии, и третий комплекс посвящен семье Алексеевых, из которой вышел Московский Городской голова, Николай Александрович Алексеев и Константин Сергеевич Станиславский. Есть отдельные экспонаты по отдельным семьям, которые являются нашей гордостью. Из последних могу назвать достаточно интересный портрет Павла Михайловича Третьякова руки художника Щипачева. Он был написан
уже в наши времена, в 1998 году, и является, наверное, отражением всего смысла человеческой деятельности, включает символы и дела, и благотворения, и России – такой пример дела и благотворения на пользу России. У нас есть интересные предметы быта… Это и кровать из дома купцов Мяздриковых, мороженица фирмы Husqvarna, предметы одежды, сундук купцов Гарцевых и многое другое.
– Расскажите, пожалуйста, о банковском столе, за которым так любят фотографироваться посетители.
– Это стол, рабочее место банковского служащего одного из банков Л.С. Полякова. Приятно, что это пример из современной благотворительности, потому что нам его подарил и оплатил эту покупку (это один из редких купленных экспонатов в нашем музее) Дмитрий Борисович Зимин, основатель компании «Вымпелком».
Особенность нашего музея еще и в том, что он общедоступный с точки зрения посетителей. С другой стороны, это пример построения общественного народного музея, начиная от жертвователей, которые нам помогают, кто на постоянной основе, кто на разовой основе (например, ГК «Новард» ежемесячно поддерживает музей) и заканчивая случаями pro bono, когда специалисты оказывают услуги своей профессиональной экспертизой. Сам музей не только отражает историю предпринимательства, как современного, так и дореволюционного, но и сам является примером благотворительной деятельности. Вокруг нас образовалось созидательное сообщество, где каждый помогает, чем может. Подобные музеи могут быть не только сосредоточением памяти, но и какой-то отшлифовкой традиций в современности. Накапливается опыт работы с жертвователями, профессионалами, которые прикладывают свои усилия. Мы всегда рады любому взаимодействию. Очень важная работа – собрать информацию о всех музеях по нашей тематике, потому что в профессиональном сообществе мы сможем обмениваться информацией с другими музеями по стране, это даст возможность к дальнейшему росту и поддержке для всех, чтобы было общее информационное поле. Объединение таких музеев – это крайне важно.
– Наверняка работа музея не проходит абсолютно гладко. Сегодня многие культурные объекты борются за выживание. Как этот вопрос обстоит у вас?
– Наша серьезная проблема – арендные платежи. У нас льготная аренда, но даже льготную аренду музей не может выплатить, при этом если бы город смог войти в положение музея и понять, что мы своей деятельностью воспитываем будущих предпринимателей, которые, когда станут взрослыми, будут способны понять важность честного бизнеса, следуя старому русскому правилу «прибыль превыше всего, но честь превыше прибыли». Это принесет городу значительно больше, чем арендные платежи от нашего музея. Всячески стараемся решить этот вопрос, но пока он домокловым мечом висит не только над развитием музея, но и над фактом его существования. Эта проблема очень серьезная.
– Как вам кажется, почему сегодня сюда приходят посетители музея? Что их здесь интересует, удивляет, будь то школьники или взрослые?
– До 2008 года мы в основном работали со школьной и студенческой аудиторией. Не буду скрывать, как правило, они сюда приходили не по собственному желанию, а с преподавателями, которые их приводили, но картина была все время одна и та же. На входе – тоскливые глаза и желание, чтобы все побыстрее закончилось, и на выходе после экскурсии
мы с группой не могли расстаться. Если говорить уже о конце экскурсии, что привлекает школьников и студентов, то наверное это серьезный разговор, во время которого можно подумать о себе. Мы редко в нашей будничной суете задумываемся о том, насколько важно построить свою жизнь, оставить свой след на земле, и когда ребята слушают о том, как строили свое дело наши российские династии, конечно, они прикидывают эти факты и истории на себя, и мне кажется, что после экскурсии они еще долго об этом думают. Для нас важно, что они думают не столько о людях, представленных в музее, как о себе самих. Одна из целей нашего музея не напичкать датами и именами, а дать человеку возможность, оценивая себя на примерах прошлого, построить и свою жизнь.
– Получается своего рода ценностной фильтр?
– Да. С 2008 года мы стали больше работать со взрослыми посетителями. В основном люди приходят за поиском актуальных историй из опыта предпринимателей прошлого, которые можно применить сегодня. Я и сама нахожу какие-то примеры, которые как директор использую в своей собственной работе. Я вижу по вдохновению тех людей, которые приходят в музей, как важно выстроить эту непрерывную цепочку, почувствовать, что не ты первый, не ты последний, и это дает возможность, с одной стороны, почувствовать силы, поняв, что до тебя были серьезные люди и дела, и вместе с тем почувствовать ответственность перед будущим поколением, которому если ты не передашь эту необходимость в непрерывности традиций, то они не будут воспринимать и анализировать наш опыт. А анализировать опыт нужно, чтобы не сделать каких-то своих ошибок. Почитание прошлого с мыслью о будущем – это та важная мысль, которую мы хотим, чтобы наши посетители унесли из музея.
– Я знаю, что у музея активная жизнь и проходит много мероприятий для делового сообщества, для школьников и студентов. Вы могли бы рассказать о том, что вы организуете, что можете предложить посетителям, возможно, какие-то авторские экскурсии по тематикам?
– Мы очень гибкие в этом отношении. Поэтому всегда идем на самые, на первый взгляд, необычные эксперименты. При этом для нас очень важной является репутация музея, поэтому мы проводим мероприятия,
связанные с любовью и созиданием, с созидательным делом. При этом на каждую категорию посетителей у нас есть абсолютно свои мероприятия. Например, мы проводим интерактивные детские экскурсии для детей 7 – 8 лет. Мы бесплатно работаем с центрами социального обслуживания города, также проводим мастер-классы специалистов для менеджеров, владельцев малого и среднего бизнеса, музыкантов, учителей и пр. Наша продуктовая линейка достаточно гибкая и при заказе того или иного мероприятия или экскурсии мы всегда спрашиваем, что человеку хочется услышать, понять, и как мы говорим, мы разрешаем капризничать нашим посетителям, высказывать все свои пожелания. У нас нет заученных текстов экскурсий.
– Вы тот самый нескучный музей?
– Мы точно не скучный музей. У нас есть текущие экскурсии, которые провожу, в основном, я, но мы также стараемся привлекать специалистов по финансовой истории, православной благотворительности, людей с определенным багажом и опытом, которые могут шире и глубже раскрыть ту или иную тему на материалах музея.
Когда мы начали работать со взрослыми людьми, я видела современных менеджеров, обвешенных гаджетами, их пугала какая-то устарелость, та самая историческая пыль на жизни тех, кто прошел этот самый золотой век предпринимательства и меценатства. Но мне все время хочется успокоить таких испуганных людей, потому что по меркам истории это практически наши современники. Какие-то 100 лет, а если тем более вычесть советский период, то получается, что все это было совсем недавно и вполне реально представить, что по улице Донской сейчас пройдет Павел Михайлович Третьяков или выйдет на порог своего дома Иван Григорьевич Простяков. Понять, что эти люди были рядом и не так давно, тоже для нас важная задача. Поэтому не стоит пугаться.
Некоторым кажется, что мы сейчас начнем хвалить тех, кто смог построить золотой век предпринимательства, меценатства и благотворительности и ругать тех, кто вроде как пока его еще не построил, но на самом деле мы с большим уважением относимся к современным предпринимателям, мы собираем о них материалы, которые станут музейными лет через 50 (все же музей должен выдержать срок), и мы показываем, что настоящим людям дела и благотворителям-меценатам сегодня ничуть не легче, а может быть, даже сложнее, чем это было предпринимателям в конце 19ого – начале 20 века. Необходимо не противопоставлять себя тому, что было, а наоборот, почувствовать плечо тех, кто прошел тот же путь, который проходят сегодняшние предприниматели. Это тоже одна из задач нашего музея.
– Вы, безусловно, знаете о многих предпринимателях и меценатах дореволюционной России. Кто является у вас любимым персонажем, к которому вы относитесь с особым уважением и почтением?
– К Рукавишниковым. Мне иногда хочется сказать современным менеджерам, что к своим сотрудникам нужно относиться так, как Николай Васильевич и после него Константин Васильевич относились к малолетним преступникам, потому что умение разглядеть в каждом человеке то положительное, что в нем есть, прочувствовать, в какой области деятельности этот человек будет хорош, и дать ему возможность на этом подняться, реализовать свой талант, это очень важно. Конечно, важно подобрать сотрудников в штат организации, но проблемы начинаются уже в процессе деятельности, и очень часто мы склонны видеть недостатки, а не достоинства того или иного человека. В этом отношении по умению работать с трудными людьми Николай Васильевич и Константин Васильевич Рукавишниковы находятся на непревзойденной высоте. Безусловно, это многому учит. Из 100% молодых людей, которые проходили через приют, 95 – 96% возвращались в нормальную жизнь. Когда мы сегодня слышим жалобы, что невозможно работать с этими сотрудниками, мне все время хочется вспомнить эту цифру. А ведь это были малолетние преступники!
– Елена Ивановна, вы уже почти двадцать лет занимаетесь этой деятельностью. Почему вы занимаетесь таким непростым делом, боретесь за музей и вкладываете в него столько сил?
– Последние годы я все больше прихожу к мысли, что это не я, или Лев Николаевич выбрали свою работу, а что это «предпринимательское сообщество» XIX-начала XX века, которое здесь «живет» на стенах нашего музея, подобрало себе кандидатуры и назначило. Все время интересно наблюдать, как люди к нам приходят и часто говорят, что никогда не думали этим заниматься, а их сюда тянет. Меня тоже тянет сюда, и примеры людей, которые не бросали свое дело, дают силы справиться с трудностями сегодняшнего дня, потому что, конечно, все это очень не просто.
– Когда приходит уныние, в чем вы находите вдохновение?
– Наверное в их личностях. Когда я пришла в 1995 году, я конечно, слышала фамилии Морозова и Мамонтова, но я не очень задумывалась над тем, чем был известен один и другой. Только погрузившись в атмосферу их жизни, дела и отношения к благотворению, понимаешь, какой это большой пласт, какие это великие люди! Перед их лицом как-то стыдно расслабиться и все бросить, есть груз ответственности и любви. Живя наполовину в 21ом веке, а наполовину в 19ом, конечно, отвечаешь и перед ними самими, и перед потомками, которые, несмотря на все сложности, сберегли семейные архивы в Революцию, в Великую Отечественную войну, до дня сегодняшнего. И мне хочется надеяться, что бизнес тоже когда-то почувствует свою ответственность. Мы это собираем не для себя, не лично для своих детей, потому что несмотря на то, что музей негосударственный, ни мне, ни Льву Николаевичу в голову не приходит, что мы можем что-то продать. Мы это бережем для страны, для людей дела, которые работают сегодня.
Комментарии